Соловьиная ночь - Констанс О`Бэньон

Кэссиди почувствовала себя виноватой.

— Не могу понять, что заставило меня быть такой расточительной, тетя Мэри, — пробормотала она. — Все это и за год нельзя перемерить. Здесь слишком много всего!

— Чепуха, — сказала леди Мэри, развернув желтое атласное платье и одобрительно качая головой. — Все это тебе только на один сезон. На осень мы закажем новый гардероб, а на зиму снова его обновим…

— О нет, — воскликнула Кэссиди, — хватит и этого! Страшно подумать, что будет с Рейли, когда он получит счет за покупки, сделанные лишь за один день.

— Тебя это не должно беспокоить. Насколько я знаю, твоего мужа никогда не интересовали денежные вопросы. Его мать оставила ему громадное состояние. К тому же его дядя умер бездетным, и еще одно состояние также перешло к Рейли. Сегодняшние траты для него ничего не значат… И пожалуйста, не забывай — Рейли очень хочется, чтобы ты чувствовала себя обязанной ему.

Кэссиди вспомнила, как любовница Рейли похвалялась бриллиантовым браслетом, который он ей подарил, и вновь испытала отвращение.

— Иногда мне кажется, — призналась она, — что была бы счастлива, если бы вообще никогда не слышала о Рейли Винтере!

Леди Мэри протянула Кэссиди чашку.

— Забудь о нем на время, — посоветовала она. — А пока лучше отведай этого лакомства моего собственного приготовления. Это что-то вроде крема — из меда и земляники. Если ты будешь съедать по чашке утром и вечером, то будешь здорова как никогда.

Кэссиди поморщилась, однако, чтобы угодить тетушке, взяла чашку и все съела. Это действительно было очень вкусно.

— Сегодня, — продолжала леди Мэри, разглядывая красивое бальное платье, украшенное белыми розами из шелка, — состоится твои первый выход в свет в качестве герцогини Равенуорт. Пожалуй, я распоряжусь, чтобы Бетти вплела тебе в волосы живые розы. Это будет куда лучше, чем украшать их бриллиантами. Твоя юная красота не требует искусственных украшений.

Кэссиди задумчиво накручивала на пальчик длинный золотистый локон.

— Я так долго болела и ужасно выгляжу… — прошептала она. — К тому же я встретила эту великолепную женщину… Кажется, я совершенно потеряла уверенность в себе…

— Да ты просто умопомрачительно красива! Та расфуфыренная кривляка годится тебе в служанки! — воскликнула тетушка. — И напрасно ты заставляешь меня столько раз повторять одно и то же. Я думаю, что к концу вечера кавалеры утомят тебя своими комплиментами.

Кэссиди отбросила печаль и улыбнулась.

— Я еще никогда не была на балу, — робко сказала она. — Расскажи мне о том, что это такое!

Глаза леди Мэри заискрились.

— Там будет музыка и танцы. И, конечно, изысканные блюда. Что-то тебе придется по вкусу, что-то нет… Для любителей карт будут приготовлены столы… Ну а главное, туда приходят людей посмотреть и себя показать!

— Помнится, папа и мама очень любили посещать балы. Мама рассказывала о них, но я почти все забыла…

— Ты ведь училась танцам, верно? — спросила

Леди Мэри, пытаясь отвлечь племянницу от грустных воспоминаний.

— Да. Мама настояла, чтобы со мной занимался лучший учитель танцев. Конечно, это было довольно давно… Наверное, теперь появилось много новых танцев.

— Твой брат просто варвар. Он должен был подготовить вас с Абигейл к выходу в свет… Однако не будем портить себе день воспоминаниями о Генри! — спохватилась тетушка. — Иди-ка сюди, сядь перед зеркалом, — леди Мэри кивнула Бетти, которая ждала, когда можно будет укладывать волосы Кэссиди. — Мне кажется, будет лучше, если мы ее слегка завьем — так, чтобы волосы как можно естественнее падали назад… А потом воспользуемся этим! — она указала на три прекрасные белые розы. — Это будет прелестно!

Кэссиди склонилась над колыбелью и нежно погладила Арриан по щеке. Малышка радостно тянулась к ней ручками.

— Разве она не чудо! — воскликнула Кэссиди, взглянув на дядю Джорджа, который только что вошел в детскую.

Он подошел к кроватке и кивнул.

— Конечно, чудо!

Потом он протянул малышке палец, и та тут же ухватилась за него.

— Двадцать семь лет эта детская пустовала, — продолжал дядя Джордж. — Я так счастлив, что в ней снова раздается детский смех. Кажется, я успел сильно привязаться к этой малышке.

Кэссиди поднялась на цыпочки и чмокнула дядю в щеку.

— Я всегда считала, что тетушке очень повезло с мужем, — сказала она, и дядя Джордж расплылся в довольной улыбке.

— Да что ты говоришь? — пробормотал он польщенный. — Что касается меня, то я всегда думал, это мне повезло, что тетя Мэри согласилась стать моей женой. Ведь у нее столько достоинств!

Кэссиди взяла дядю под руку.

— Здесь нет ничего удивительного. Просто тетя Мэри сразу поняла, что из тебя выйдет прекрасный муж, — заметила она, и ее глаза потеплели. — Вы как будто рождены друг для друга.

— Пожалуй, ты права. Я, по крайней мере, такого же мнения. С твоей тетушкой у меня не было ни одного несчастливого дня. Каждый день, прожитый с ней, приносил радость. В ней есть все, чего только можно желать: красота и душевная чуткость, — он смущенно кашлянул и отвел глаза в сторону. — Но мы заговорились! Я совсем забыл, зачем пришел. Тетушка просила передать, что если мы сейчас же не выйдем из дома, то опоздаем.

Кэссиди закружилась по комнате.

— Тебе нравится мое новое платье, дядя?

— Ну еще бы! Ты так похожа на свою тетю в молодости. Мужчины влюблялись в нее отчаянно. Да, думаю, и теперь влюбляются.

— Да, но любит она лишь тебя! — лукаво улыбнулась Кэссиди.

— В этом я не сомневаюсь, — кивнул дядя Джордж, обнимая племянницу. — Твоя тетя и я очень хотим, чтобы ты была счастлива, Кэссиди. Я точно знаю, что однажды ты найдешь в своем замужестве величайшее счастье.

— Увы, не все мужчины такие, как ты, дядя Джордж! — воскликнула Кэссиди. Она могла лишь мечтать, чтобы Рейли относился к ней так, как дядя Джордж относится к тете Мэри. — Давай не будем заставлять тетушку ждать, — сказала она со вздохом и наклонилась, чтобы поцеловать заснувшую малышку Арриан.

Потом она вышла вслед за дядей в прихожую.

— Правда, что сегодня на балу будет принц? — поинтересовалась Кэссиди.

— Да, конечно. Ты ведь его еще никогда не видела, дорогая?

— Нет. Я об этом и не мечтала. Джордж задержался на пороге.

— Тебе он не очень-то понравится, Кэссиди, — проговорил он. — Видишь ли, в принце нет ничего замечательного. Он просто правит благодаря Богу и замечательным людям, которые его окружают, — вот и все. Его же собственные интересы ограничиваются азартными играми, боксом и женщинами. Я, бывало, наблюдал, как он плачет, словно ребенок, когда у него случалась несчастная любовь. К тому же он изрядный выпивоха… И этот человек в один прекрасный день станет нашим королем! — вздохнул дядя.